Директор государственного мемориального комплекса «Хатынь», кандидат исторических наук Артур Зельский рассказал ТАСС, как строили мемориал, почему из десяти тысяч уничтоженных белорусских деревень выбрали именно эту и какая экспозиция появится в новом музее

Белоруссия, а вместе с ней и весь мир, вспоминает жертв хатынской трагедии: ровно 80 лет назад нацистские каратели уничтожили белорусскую деревню Хатынь и почти всех ее жителей.

22 марта 1943 года ворвавшиеся в Хатынь каратели из состава 118-го вспомогательного батальона охранной полиции и спецбатальона СС «Дирлевангер» согнали жителей деревни в сарай, обложили его соломой, облили бензином и подожгли. Людей, пытавшихся выскочить из объятой пламенем постройки, расстреливали. Жертвами стали 149 мирных жителей, из них 75 детей. Уцелело лишь несколько человек.

Первым памятником жителям Хатыни стали три деревянных креста на братской могиле. Уже после войны там был установлен обелиск с красной звездой, а в 1964 году рядом с ним появился гипсовый памятник «Скорбящая мать».

Выбор места

Идея создать масштабный мемориал в память о погибших жителях белорусских деревень, сожженных гитлеровцами, возникла в 1960-х годах у первого секретаря ЦК Компартии Белоруссии Петра Машерова, рассказывает Артур Зельский. «Перебрали все деревни. Одни возродились после войны, другие были значительно дальше от Минска. Поэтому выбор в конце концов пал на Хатынь», — поясняет историк.

Большую роль сыграло и то, что деревня была полностью сожжена, ее не восстановили после войны.

По мнению Зельского, Хатынь, которая находится всего в 60 км от белорусской столицы, выбрали в том числе и потому, что рядом с ней проходит трасса Минск — Витебск, по которой Машеров ездил на свою малую родину — в Витебскую область, где партизанил во время войны. «Возможно, это ему пришлось по душе, легло на сердце, что называется», — считает специалист.

Создавать комплекс поручили архитекторам Юрию Градову, Валентину Занковичу и Леониду Левину.

До открытия мемориала в 1969 году, подчеркивает Зельский, о зверствах гитлеровцев в Белоруссии говорили немного. «Этого вроде бы никто и не скрывал, то есть в центральной прессе, республиканской, районной писали про все это. Но чтобы вот так прямо говорить о том, какие дела творились на оккупированной территории, — такого не было. Хатынь открыла эти ворота: все стали вспоминать, как и что было», — отмечает директор мемориала.

«К моменту создания мемориального комплекса «Хатынь» начал формироваться список этих [навсегда уничтоженных] деревень и перечень деревень, которые были сожжены, но восстановлены после войны. Эти записи потом уточнялись, пересматривались», — поясняет историк.

По его словам, в 1970-х и особенно в 1980-х годах, когда уже было наработано большое количество материала, появились и крупные труды, и большие справочники. «Обычно сначала ведется научный поиск, а уже потом создаются памятники, мемориалы. Тут все было наоборот: сначала было создание мемориала, а затем начался научный поиск», — замечает специалист.

Хатынь и Катынь

Вскоре после открытия комплекса на Западе стали разгонять слух о том, будто советское руководство созданием «Хатыни» пытается отвлечь внимание от другой трагедии — расстрела сотрудниками НКВД польских офицеров в Катынском лесу весной 1940 года.

https://tass.ru/obschestvo/17330073

Поделиться ссылкой: