Сегодня мы приглашаем читателей «Нашей газеты» познакомиться с творчеством талантливого гуковского поэта, члена Союза писателей Дона, участника литературной гостиной города Гуково, автора семи книг — Андрея Иванова.

Андрей Иванов:

Рок-н-ролльное лето…

Рок-н-роллы полночного грома,

Фейерверки разлапистых молний.

Духота вяжет тело истомой,

Подставляю дождинкам ладони.

Тяжелеют умытые листья,

На траву стелят россыпь жемчужин.

Нет зонта… От дождя не укрыться,

Скинув обувь шагаю по лужам.

Нет такси… Нет автобусов… Поздно.

Город скован дремотною негой.

Поднимаю упавшие звезды

И горстями бросаю их в небо.

Ночь задернет на окнах гардины,

День опять пролетел незаметно.

Где-то рядом уже середина,

Задержись, рок-н-ролльное лето…

Я – рукопись…

До книги еще надо дорасти,
Я – рукопись в потрепанной тетради.
Исчерканы измятые листы…
За что мне это? Отвечайте, Бога ради!

Я – рукопись… Я – полуфабрикат!
Не ведаю чем выплеснусь наружу.
О как бы много мог я рассказать,
Я мог бы… Но никто не хочет слушать!

Я – рукопись! Чужой безумный бред,
Написанный в горячке вдохновенья.
Не детектив я… Не поэма… Нет…
Неграмотное чье-то откровенье.

Я – рукопись! А ты? Скажи, кто ты?
Ты, кто считает, что имеет право.
Смеяться, ампутируя листы…
Рвать без наркоза их… Рвать пьяно… Для забавы…

Я – рукопись! Я тоже человек!
Хочу я стать бестселлером в итоге.
Я жить хочу! Ответьте, в чем мой грех?
Я – рукопись! Не будьте ко мне строги…

Мы – повоюем…

Что было в прошлом? Всё в прошлом было.

Там мы любили… Нас там любили.

Об этом помним… О том забыли.

Что потеряли? Что сохранили?

Там солнце ярче… Там воздух чище.

Друзья надежней… Деревья выше.

Неважно было — кто принц, кто нищий.

В любой ватаге ты не был лишним.

Так незаметно… Катастрофично…

Осталось в прошлом всё безграничное.

До неприличия вдруг безразлично.

Не интересно… Не эротично…

Но бьется сердце в груди ритмично,

Не будь, дружище, таким трагичным!

Жизнь гармонична… Живёшь? Отлично!

Смотри в грядущее оптимистично.

Пока влюбляемся, пока ревнуем.

Мы есть на свете… Мы – существуем.

Пока любимых взахлёб целуем,

Мы не сдаемся… Мы – повоюем!

Разрешите представиться!

Здравствуйте!
Разрешите представиться!
Хотя, что вам в моем имени?
Такие имена стираются.
Временными смываются ливнями.

Поэтическая деградация,
Затупила стихов стамеску!
Новых нет сотрясателей нации?
Евтушенко где? Вознесенский?

Мода стелет иные правила,
Маргиналов суёт в кумиры!
Толерантно и респектабельно,
Предает анафеме лиру.

Но разбросаны по провинциям,
Вот такие, как мы – безумные.
Что в ночи шелестят страницами.
Обостренные полнолунием.

Многотонные рифмы чугунные,
Переплавлены в безрассудие.
Нас давно все считают чудными,
Но ответьте – кто стал нам судьями?

Даже если плюют мне в душу.
Я отвечу, что зря стараются,
Меня мама зовёт – Андрюша!
Иванов … Разрешите представиться!

Пусть падают листья…

Опять разлетались на улицах листья,
Усталые птицы ушедшей эпохи.
Природа стремится освободиться,
Вчерашнее сбросив прохожим под ноги.

Опавшей листве напророчив забвенье,
Сжигают ее на кострах инквизиций.
Швыряю в огонь свои стихотворенья.
Нелепый поэт захудалых провинций.

Сгорает бумага, становится прахом,
Сгорают слова…
Не сгорают лишь мысли…
Шагаю в обнимку с тобой…
И со страхом…
Пусть падают листья…
Шагаю по листьям…

Шагаю…
Топчу…
Топчу и жалею…
Жалею и плАчу…
ПлачУ и шагаю…
Опять не успел, и уже не успею.
А раз не успею…
Иди…
Отпускаю…

Я дарю твое имя звездам

Я рифмую твоё имя
Со словами люблю и счастье
Счастье – выдуманное двоими.
Счастье – выкованное в ненастье.

Я дарю твое имя звездам,
Что завязли на небосклоне,
Я целую твои слезы…
Я ныряю в твои ладони…

Я кричу тебе громко-громко!
Я шепчу тебе еле слышно….
Без тебя я живу в потемках
Без тебя ничего не вижу

Акварелями поднебесья
На ковыльном холсте равнины
Я пишу для тебя песни.
Я рисую твое имя…

Виктор Цой…

15 августа 1990 года в автокатастрофе погиб Виктор Цой.

Август…
Полдень…
Пустое шоссе…
Ветер…
Скорость…
Обочина!
Газ!
Смерть навстречу!
На той полосе!
Врет кукушка…
Потом…
Не сейчас…

Тебя любят…
Ты любишь…
Не спи!
Счастье есть!
Не гони!
Тебя ждут!
Жизнь – одна!
Она вся впереди!
Цена жизни мала…
Пять минут!

Надо жить!
Ты не должен!
Не смей!
Тормози!
Жизнь – одна!
Рядом смерть!
Не жалеешь себя…
Пожалей…
Песни, что не успел еще спеть…

Не гони!
Тебя дома ждет сын…
Ждет любимая…
Остановись!
Тебя любят!
Ты нужен…
Живым!
Ты устал…
Ты уснул…
Эй!
Проснись!

Речка…
Мостик…
Устал – отдохни…
Вправо!
Влево!
«Икарус»
Занос!
Не сейчас…
Все еще впереди…
Полдень…
Жарко…
Мурашки…
Мороз…

Прибалтийское лето…
Беда…
Эхо крикнет в последний раз – Стой!
И умолкнет…
Погасла звезда…
Дверь закрыта…
Погиб Виктор Цой…

Лето – только для нас…

Мы шагнули в душное лето…
Душа в душу…
Любовью дыша…
Заблудились в нем незаметно…
И идём никуда не спеша…

Пахнут губы вином и клубникой
И полынью…
Совсем чуть-чуть…
Оставляем везде улики…
Чтобы вспомнить когда-нибудь…

Пьем до дна все хмельные ночи…
Слушая соловьиный джаз…
Беззастенчиво и порочно…
Лето в плен захватило нас…

Не сбежать никуда из плена…
Опьянённым…
Влюбленным нам…
Счастье бродит по нашим венам …
Разделенное пополам…

Заблудились мы…
Затерялись…
От чужих, нехороших глаз…
Мы друг в друге с тобой состоялись…
Это лето — только для нас…

Белый взрыв

Посвящается альпинистам, погибшим в
Великой Отечественной Войне

В горных реках чистая вода,
Воздух здесь прозрачней и вкусней,
Но и в горы забралась война,
Наш Кавказ не ждал таких гостей.

На вершине затаилась смерть,
Метко бьют альпийские стрелки,
Но назад пути-дороги нет,
Только вверх, туда, где ледники!

По отвесным скалам, пальцы в кровь,
Белый снег не скроет наших тел,
Мы как на ладони. Вновь и вновь,
Фрицы начинают наш расстрел.

Мертвых оставляя позади,
С криком вырывая каждый метр,
Хоть один, но должен доползти,
За собой оставив красный след.

Белый взрыв…
И выполнен приказ,
«Эдельвейс» лавиною сметен,
Было шестеро, теперь лишь двое нас.
До Берлина мы с тобой дойдем…

Поделиться ссылкой: